Часть вторая. Ленусик Начальником у меня была потрясающая женщина Татьяна Алексеевна. Не знаю, сколько ей было лет, но тогда, разумеется, мне она казалась древней старухой – мне же было 20. Гораздо больше мне нравилась ее заместительница и сменщица – ей было около сорока, она была яркой, ухоженной и веселой. А Татьяна Алексеевна выглядела суровой и мрачной. Казалось, она совсем не умела улыбаться. Но мне предстояло получить первый урок в жизни, о том, что не все люди такие как кажутся. Она оказалось очень добрым и справедливым человеком. Завоевать ее расположение было проще простого – надо было просто работать аккуратно и желательно полюбить свою работу. Это я поняла потом, но работала я именно так, как ей нравилось, просто потому что была перфекционисткой. Слова мамы о том, что лучше не делать, а уж если взялась, то надо делать как следует были тогда для меня законом жизни. Поэтому училась я своей работе с энтузиазмом, тем более, что она мне быстро понравилась, так что работала я с удовольствием. Ну, а то, что Татьяна Алексеевна была не очень разговорчива, меня мало занимало, поскольку при работе рядом с корректурой и курьерами, всегда можно было легко найти с кем поболтать. Прошло очень немного времени и Татьяна Алексеевна пробила мне ставку. Дело в том, что раньше это считалось просто курьерской работой. И платили за ее как всем курьерам 70 рублей в месяц – минимальная зарплата. С одной стороны это было не так уж плохо, потому что с такой зарплаты не брались налоги, то есть аванс 30, зарплата 40. А те, кому клали зарплату чуть больше, налоги уже платили, так что у нас были курьеры, которые получали меньше меня, хотя ставка у них была больше – вот такой парадокс. Моя начальница умудрилась доказать, что моя работа гораздо более квалифицирована, чем работа курьера и пробила две ставки, причем такие, чтобы я выиграла, а не проиграла – я стала получать чистыми практически в два раза больше – 130 с хвостиком. Вы, наверное, заметили, что я написала про две ставки. Это была причина обиды тетеньки, которая работала второй. Дело в том, что она работала давно и почему-то начальница для нее ничего такого не делала, а тут пришла молодая вертихвостка и на тебе. Она не могла спокойно радоваться тому, что стала получать больше и злилась. Кроме того пыталась подставить меня разными способами – мы же зависели от работы друг друга. Но у нее ничего не вышло – мы с Татьяной Алексеевной ее быстро вывели на чистую воду и стали обучать Ленку премудростям моей работы. Выгонять ее не стали, просто она должна была вот-вот выйти на пенсию, а уж оставлять или нет ее работать – это было на усмотрение начальства. А начальство, как вы понимаете, оставлять после такого ее не собиралось. Однажды Татьяна Алексеевна спросила, смогу ли я отработать месяц каждый день и хорошо заработать. Оказывается, в Советской России одна из девушек попала в больницу. А вторая очень хотела в отпуск. Двух заменить они не могли никак, поэтому ей пришла в голову идея предложить меня туда. Что и как она договаривалась с бухгалтерами я не знаю, но получилось какое-то хитрое совмещение, при котором я получила полностью обе зарплаты, плюс премии от обоих газет, что было огромной суммой. Забегая вперед, скажу, что отработала я не один, а два месяца – там очень понравилось как я работала и они попросили поработать еще, чтобы вторая девушка тоже могла сходить в отпуск. Эх молодость, молодость... Это только тогда можно ударно работать до11-12 часов ночи, потом гулять всю ночь, приходить домой в семь-восемь часов, спать до12 (работа в газетах начиналась днем) и на работу, чтобы вечером повторить все сначала. Сейчас мне трудно представить, как мне это удавалось чисто физически. В "Советской России" тогда работал Володя Яковлев, сын того самого Яковлева, чьи «Московские Новости» в свое время люди прямо на Пушкинской разбирали, как горячие пирожки и читали вслух, устраивая стихийные митинги. А Володя был тот самый, который, потом основал «КомерсантЪ». Его я знала очень хорошо, потому что его семья жила в нашем подъезде, Яковлев дружил с моим отцом, а с Вовкой мы собак выгуливали когда-то вместе. И еще там работал его друг Артем Боровик. Ну как золотая молодежь тогда могла гудеть вы себе представляете. Ну мы и гудели. А четвертой в нашей компании очень быстро оказалась Ленусик – она там же работала курьером и мы подружились. Ленусик тоже была девочкой несчастной, по крайней мере, сама так считала. Нет, она не была сиротой, мама и папа были живы и здоровы, но с детства она жила с бабушкой, поскольку родители работали за границей и Лену с собой почему-то решили не брать. И она считала, что они ее бросили потому что она некрасивая и глупая и никому, кроме доброй бабушки не нужна. Самооценка у нее просто ниже плинтуса – куда мне с моими тогдашними комплексами было до нее. Но она старалась это скрывать. А компенсировала все это алкоголем. Нет, все мы в то время пили, как не знаю кто, но у всех хватало здоровья не напиваться в хлам, а Ленка именно напивалась. Причем практически каждый раз и создавалось впечатление, что она к этому стремится. Когда мы стали ходить вместе практически везде, мне удавалось ее контролировать – она меня почему-то слушалась. Еще Ленка повышала свою самооценку за счет мужчин. Лена просто вешалась практически на каждого мало-мальски достойного кандидата и была крайне неразборчива в связях. Теперь-то я понимаю, откуда это все шло – от ощущения ненужности, которое ее буквально терзало, но тогда я не могла это понять совершенно. Пыталась с ней говорить на эту тему, но тут уж с ней поделать нельзя было ничего. Продолжала вешаться на все что движется. Потом стала вешаться и на тех, которые вроде как считались моими, но на нее совершенно невозможно было обижаться. Тем более, что она делала это совершенно открыто, при мне – в ней не было и капли подлости или умения плести интриги. А я получала удовольствие от процесса. Было очень смешно, как какой-то кавалер разрывается между интересом общения со мной и легкой добычей, которой являлась Ленка, смотревшая на него своим громадными глазами с поволокой так, как будто он был сделан из чистого шоколада. Знакомых у нее было при этом пол Москвы, причем все сплошь золотая молодежь, так что время мы проводили весело и с огоньком. Даже мой первый муж несколько обалдел от моей активности. Его страшно задевало то, что я, расставшись с ним, причем по его инициативе, вернулась к тому кругу в котором росла и который ему, глуповатому парню из Тбилиси, умудрившемуся не сдать экзаменов после рабфака на журфак , был недоступен. Тут надо объяснить, что тогда с рабфака зачисляли всех, вопрос был только в том на дневной или вечерний. Прошедшим армию или успевшим где-то поработать по специальности давали зеленую улицу. Он быстренько охмурил Ленку при первой возможности, но даже она не стала его ни с кем знакомить – на это у нее ума хватило. И вот в один прекрасный момент Ленка приглашает меня поехать с ней и с ее приятельницей журналисткой из "Советской России" куда-то на Истру. Там, по ее словам потрясающая турбаза, которая еще не достроена, но там очень красиво, костер и праздник песни. Я, рассмеявшись, сказала, что не люблю, эскимосских радостей, походов и костров, авторской песни и петь хором не собираюсь. И не поехала, как она меня не уговаривала. Это был первый раз, когда я не познакомилась с Кошкиным. (продолжение следует) (Часть первая)
zolotayakoshka) wrote,
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →